Несколько мгновений, превратили сорвиголову, болтушку в ребенка с комплексом, который создал много проблем в моей жизни, несмотря на имеющийся довольно-таки не слабый характер.
Испытав стресс, сильный испуг в то время, когда воры ночью пытались пробраться в квартиру, я стала заикой. Даже сейчас спустя многие годы комок подкатывается к горлу, наворачиваются слёзы за те пережитые секунды, которые выбили меня из нормальной жизни. Итак, утром я проснулась заикой. Не могла произнести ни слова. Папа с мамой, конечно, встревожились, но подумали, что со временем всё пройдет и за помощью к специалистам обращаться не стали.
Тут еще и брат серьезно заболел. И его проблемы вышли на первое место в семье, потому что у него отказывали почки и все силы, внимание были отданы ему в течение последующих двух лет.
А во второй класс я пошла со своим заиканием, особенно если немного нервничала, то вообще не могла разговаривать. А тут еще и новая школа, новый класс, новая учительница.
Школа находилась далеко от дома, надо было ходить через трамвайные линии. Мама почти до весны утром отводила меня в школу, обратно я возвращалась сама. Весь год учебы во втором классе в памяти остался в черно-серых тонах: промозглое черное утро, мокрый асфальт от слякоти, трамвайные пути, по которым я, постоянно спотыкаясь, переходила и ноги сцеплялись за рельсы, и сама школа - темно-серое здание нависала надо мной какой-то громадой, когда я подходила к дверям школы...
В новом классе я не прижилась. Между мной и новой учительницей не было никакого контакта. Она испытывала ко мне даже антипатию. Я её раздражала. Кроме моего заикания, ещё мой внешний вид вызывал на её лицо некое пренебрежение. Осенью мне мама отрезала косы, которые были ниже пояса. Ей надоело каждое утро заплетать их – волосы были очень кудрявые и трудно расчесывались, из-за этого вечно я опаздывала в школу к началу уроков. И вот копна моих волос вырвалась на свободу и производила впечатление некой неряшливости.
Новая учительница тоже не произвела на меня хорошего впечатления. Мне она напоминала зубную щетку с рыжей щетиной – высокая, худая, с 
накрученной буклей из рыжих волос надо лбом по тогдашней моде, неприятным голосом. Ещё она имела в классе любимчиков. Может они, и были хорошими, достойными детьми, но так нарочито выделять их наверно было не лучшим качеством её как педагога.
Учиться мне было нетрудно, с речью конечно проблемы были, но уроки у меня всегда были выучены. Зато учительница на меня производила такое впечатление, как персонаж из повести о Маугли удав Ка на бандерлогов. Несколько раз при ответах около доски, как только учительница начала задавать дополнительные вопросы и торопить меня с ответами, я падала в обморок. Когда при заикании дети меня передразнивали, учительница никогда их не останавливала, а спокойно наблюдала, как я буду выкручиваться с такого положения. У меня выработалась тактика – не обращать внимания на дразнилки и обязательно до конца договорить то, что нужно было сказать. Было обидно, но я терпела, виду не показывала, как мне тогда хотелось плакать…
Дома ничего не рассказывала, не жаловалась. Даже если бы родители, заметив мои проблемы, попробовали бы меня расспросить что происходит, я наверно не смогла бы свои переживания облечь в словесную форму.
Как я была рада, что закончился этот учебный год. В табеле стояли четвёрки, пятёрки, но радости от учебы не было, и я с облегчением ушла на каникулы.(продолжение следует)