«...Где ажурная пена, где встречается
редко городской экипаж. Королева играла в башне замка Шопена, и, внимая
Шопену, полюбил её паж...», - с издевательским завыванием я
процитировала стих Игоря Северянина и грозно одёрнула подругу:
- Хватит. Никаких курортных романов. Я еду просто отдыхать, купаться в море и неправильно, но изобильно питаться.
Подруга Семёнова, неисправимо влюбчивая и поэтому пребывающая в третьем браке а-ля «вместе навеки», горестно свела брови в единую линию:
- Алён, ну ведь не повредит, а? Малюсенький романчик, чтобы тело и душа были мо-ло-ды!
- В первоисточнике для молодости душевной и телесной предлагалось
закаляться, а не крутить романы с красавцами из Дагомыса. Никаких
мужчин, ты же понимаешь: я ношу траур по мужу.
- Так ты ж не похоронила, - испугалась буквальная Семёнова, - ты же развелась!
- Всё равно, - рубанула я. - Он для меня почти что умер.
- Ну ладно, - вздохнула сговорчивая Семёнова, - ешь фрукты и купайся в
море. Только не кутайся в длинные юбки, носи те коротенькие шорты, что я тебе подарила.
Я клятвенно заверила Семёнову, что на коктебельском побережье у
отдыхающих нет шансов: хотят они или нет, придётся оценить мою
длинноногость и белые подаренные шорты. Семёнова преисполнилась
благодати и забрала «на постой» мою прожорливую кошку.
А я собирала чемодан и злорадно рассуждала о таком вульгарном явлении, как курортный роман.
Что мы о нём знаем? Преимущественно это случается в городе Сочи, где
«шашлычок под коньячок вкусно очень». Героинями становятся женщины в
белом платье, стоящие на берегу, в то время как дома их ждёт семья.
Женщин сбивают с толку и истинного пути мужчины, обладатели энного
количества сыновей в далёких некурортных городах. Потом об их коротком
хмельном счастье поёт безволосый полноватый исполнитель, народ
заказывает хит на социально ориентированных радиостанциях. В этом же
направлении работает высокий певец в очках и пафосе.
На ум пришёл свежий клип по чеховским мотивам: страдалец, «весь в
белом», бродит по побережью явно в поисках приключений, цепляется
взглядом за тётеньку со шпицем под мышкой и грустью в глазах... Ну, «и
заверте…», как говорится. Потом певец тоскует в кругу семьи, женщина
убедительно изображает не то раскаяние, не то изжогу… Нет, увольте, мне
это «счастье» не светит. Долой мужчин, только сезонные фрукты, заплывание за буйки и экскурсии.
Акт первый. Верность слову
…Вообще-то в Коктебеле не так уж много достопримечательностей:
Максимилиан Волошин, Кара-Даг, залив, скала со сквозным, так сказать,
отверстием. И мои белые шорты, как иначе-то… На третий день отдыха
произошло разочарование в понятии «бархатный сезон»: если в конце
августа так жарит солнце, приезжать на курорт безопасно для жизни только
в ноябре. Владелец жилья, где я временно обитала, зорко следил за
расходованием электроэнергии. Каждый раз, когда я включала в комнате
кондиционер и выходила в общую кухню, пока комната остывает, он хмурился
всем телом и заводил воспитательные разговоры - мол, «охлаждайтесь на
здоровье, но не так часто».
Соседи по курортному общежитию, компания с разным количеством
представителей сильного пола и пола прекрасного, настойчиво призывали
присоединиться к ним. Я стойко отклоняла приглашения к застолью, но
«сломалась», когда «граждане отдыхающие» предложили принять участие в
автопробеге по Крымскому побережью. На трёх машинах, цель – в сжатые
сроки посмотреть всё лучшее. К тому времени пляж
мне осточертел, белые шорты примелькались отдыхающим, противостояние с
хозяином по поводу кондиционера рисковало вылиться в рукопашную. Едем!
Акт второй. На правах штурмана
- Алёна, ты садись в машину к Андрею, - хохотнула бесцеремонная
компанейская барышня, - он мужчина разведённый, ты женщина свободная –
сам Бог велел!
Я натянуто улыбнулась и повиновалась. Андрей – высокий худощавый
мужчина, кажется, наиболее разумный из присутствующих и не столь ярый
поклонник крымских вин.
- Включить кондиционер? – дружелюбно предложил «пилот», а я вздрогнула:
он явно в курсе конфликтов по поводу прохладной атмосферы.
- Если можно, - буркнула я и поклялась хранить гробовое молчание.
- Пункт первый. Севастополь, Балаклава, - объявил Андрей.
А потом, видимо, из-за желанной прохлады в салоне, я утратила
бдительность и позволила увлечь себя разговорами. Надо же, сколько
человек знает о Крыме! Он рассказывал о печальной славе Фороса, где на
даче отсиживался первый российский президент и зачинщик перестройки. О
посёлке Симеиз,
куда на летний отдых стекаются стройные красивые парни, однако девушкам
там делать нечего. О пещерном городе Чуфут-Кале, который основали
караимы, но потом покинули крепость. О фресках южного Мангупа. О
пещерном монастыре Инкермана. О красивейшем высоченном мысе Фиолент,
который благодаря легкомысленным отдыхающим исправно поставляет
трагические сводки: крутой 70-метровый мыс щедро собирает людскую дань.
Юноши и девушки не учитывают, что мыс осыпается, не берут в расчёт
головокружение от вида, тем паче, если головы их и без того вскружены, а
сознание расширено…
Когда мы стояли в Балаклавском гроте, рассматривали старую подводную
лодку и висящих в морском изумруде медуз, Андрей вдруг взял меня за
руку:
- Тут холодно и мрачно. Пойдём в кафе? А наши потом присоединятся.
И я не отняла ладонь, так, рука в руке, и потопали в рыбацкий ресторанчик.
- Давай я сам сделаю заказ? – улыбнулся он, а я чуть не заплакала. – Хорошо знаю меню, на блюдо «чёрт знает что» не нарвёмся.
И мы не нарвались. Я ела камбалу и салат с креветками, думая о том, как
же приятно порой позволить мужчине решать за себя. Когда выходили, его
ладонь легла на мою талию. Или показалось, привиделось из-за вдруг
нахлынувшей тоски?..
Акт третий. Ближе к солнцу…
- А я сказала – не пойду! И не надо меня тянуть, мне больно! – я
упиралась, сыпала проклятьями, потому что в здравом уме ни один человек
не согласится ехать по канатной дороге на макушку Ай-Петри.
- Глупенькая, это же не страшно, - продолжал гробить женщину Андрей, -
представь, какой вид открывается с высоты птичьего полёта!
- Ужасный, страшный вид! – надрывалась я. – Я же сказала, если решила,
то ни за что не пойду! Я высоты с детства боюсь, даже на «лодочках»
всего один раз качалась!
…Через полчаса я, икающая и пьющая мелкими глоточками минералку,
раскачивалась в вагончике фуникулёра. Андрей обнимал за талию (не
показалось! не привиделось!) и успокаивал разговорами, как по приезду мы
отправимся в самый вкусный татарский ресторанчик. О еде думать не
хотелось… Но о возможном падении, коварстве мужчин и даже бывшем муже
думать не хотелось. Бывает же так: вдруг – ррраз! – и тебе больше не
страшно. С ещё недавно незнакомым человеком надёжно и спокойно. Так, а
что мы будем на ужин? Я хочу плов, лепешку и вина, много вина, заслужила.
Акт четвертый. Просто вместе
…Что случилось там, на крымских автодорогах? Почему я уезжала одним
человеком, а вернулась совершенно другим? Почему я больше не надеваю
белые шорты, окутываю талию романтичными юбками с запахом и с раннего
утра сижу на общежитской кухне, жду одного-единственного человека из
буйной соседской компании? Со мной не может произойти ничего, что
уготовано обычным женщинам, курортные романы не по мою душу. И всё же,
как упрямый добровольный постовой, я спозаранку торчу на кухне. Притом
что с объектом душевных волнений мы расстались всего три часа назад…
Нынешней ночью, когда сидели на выгоревшем коктебельском холме, он снова держал меня за руку. Спросил:
- Почему такая зацикленность на фразе «я решила»?
Я вздохнула, сделала глоток вина, куснула сочный бочок персика и снова решила – рассказать как есть, всё равно случайные отношения ни к чему не приведут. Значит, только правду.
- Потому что последние семь лет всё и всегда решала я. Делала научную
карьеру мужу. Когда нужна была кандидатская степень, взяла две
подработки – из учёных-преподавателей кормильцы никакие. Когда надо было
накрывать поляну после защиты его диссертации, решила взять кредит.
Потом он взялся за докторскую, и мне пришлось решить подождать с
ребёнком. Попутно, пока муж писал работу, принимались разные решения: не
покупать шубу, машину, не ездить на курорт, не обращать внимания на
звонки аспиранток и студенток… В итоге он защитил докторскую, получил
вожделенное профессорство, кафедру и впервые принял самостоятельное
решение: вычеркнуть то, что напоминало о трудностях, его пробуксовках.
То есть вычеркнуть меня. Я решила согласиться с ним.
Андрей долго молчал. Персики, вино оставались не тронутыми. Не знаю, о
чём думал он, а я проклинала белые семёновские шорты, корила себя за
поездку по Крыму, за то, что оказалась как все: стою себе на берегу в
белом платье, и «шашлычок под коньячок вкусно очень». Курортный роман,
мать честная!
Он поднялся, протянул мне руку:
- Давай сейчас ты не будешь принимать никаких решений. Просто доверься мне…
Из моей комнаты он ушёл до рассвета. Я наконец-то выключила кондиционер,
теперь предвкушаю горестные вопли хозяина. Зачем-то торчу на кухне.
Зачем? Сегодня я уезжаю в свой город, он тоже, на расстоянии всего
двухсот километров от меня. Целых двухсот километров.
Финал
Уже целых две недели, как прожорливая кошка простила меня за разлуку и
спит в одной постели. Две недели как непобедимая Семёнова смотрит
обнадёживающе: «Но это же было здорово!». Четырнадцать дней, как я не
вспоминаю о бывшем супруге-профессоре. Всё плохо, очень плохо. Слушаю
романтичные песенки, не раздражаюсь на дурацкие клипы, «проповедующие» купание в море и необременительные амурные связи. Как заставить себя принять решения забыть обо всём?..
Во время невыносимо долгого рабочего дня на мобильный приходит
сообщение. Десять цифр номера, к которым прилагается текст: «Через
десять минут я позвоню. Пожалуйста, прими последнее решение. Возьми
трубку и ответь мне».
Без подписи. Сижу в ступоре, затем, очнувшись, смотрю на часы: батюшки,
он позвонит через три минуты! И я бросаюсь за косметичкой, чтобы
накрасить губы, расчесать волосы. Словно звонящий может меня увидеть…