- Макс, солнышко, пожалуйста, посмотри на меня… - Светик мягко тормошила за плечо. – Родной мой, ты из-за фильма расстроился?
- Да, - глухо буркнул я из недр подушки. – Пожалуйста, не смейся.
- А я и не думала! Сама над «Пациентом» прорыдала весь вечер. Ну-ка давай, приходи в себя, пойдем чаевничать…
Мы ели ватрушки и пили чай с мелиссой, Светка бросала на меня взгляды
из-под ресниц и чуть заметно улыбалась. Да уж, погубил я репутацию
безвозвратно! Как ребенок, расплакался из-за какого-то фильма…
Все мы родом из детства
Утром на работе как бы невзначай спросил у парней в отделе:
- Мужики, кто-нибудь из вас плачет, если попадает на грустный фильм?
- Макс, ну ты спросил!.. Да ты что!.. Никогда! Нет, ну придумает же!..
Макс, ты что, с похмелья?! – наперебой загалдели опрашиваемые.
«Брутальные бездушные самцы!» - раздраженно подумал я.
- А я плакал. Давно, правда, в детстве… - подал голос менеджер Вадик. Он
у нас недавно, юный гений маркетинга, поэтому еще не оброс «броней».
- А над чем ты плакал? – насмешливо уточнил оказавшийся, как всегда, «в том месте и в то время» завхоз Михалыч.
- Над мультфильмом. «Пингвины» называется, старый советский мультик. Там
про императорских пингвинов. У них яйцо с детенышем высиживает не мама,
а папа. Так вот один пингвин-папа высиживал-высиживал яйцо, потом есть
захотел и пошел себе немного рыбки наловить. А яйцо доверил другому
пингвину посторожить. А тот, даром что друг, отвлекся, и яйцо укатилось в
море. Он испугался, потому что был трусливый, и не признался другу, что
погубил детеныша. И вместо яйца подложил ему камень, правда, очень
похожий. Пингвин-папа вернулся с обеда и продолжил высиживать птенца. То
есть не птенца, а камень… Как он с ним носился! И с горки катался, и
плавать учил… Оберегал от ветра и холода, рассказывал про рыб, про птиц,
про звезды и шум моря. А потом у всех вылупились птенцы, а у
папы-пингвина ничего из камня не вылупилось. Он приуныл, но не бросил
высиживать своего малыша… А когда пингвинята подросли, колонии пингвинов
пришло время мигрировать в другие края, и они поплыли. А папа-пингвин,
дурачок, яйцо с собой потащил… Только камень тяжелый оказался, и
папа-пингвин утонул…
Все молчали, а Вадик, не ожидавший такого эффекта от рассказа, поспешил оправдаться:
- Просто смотрел опять недавно, с племянником. Племяш тоже ревел,
особенно в конце. Советские мультипликаторы не могли без морализаторств
обойтись, поэтому перед титрами пустили закадровый голос: «Если бы
пингвин только знал, что из камня никогда не появится птенец, он мог бы
спастись. Но такова сила любви…» Племяш так плакал, что температура поднялась. А бабушка наша спрятала диск. Думаю, выбросит… После того как сама посмотрит.
Почувствовав, что опять предательски завлажнели глаза и защипало в носу,
я пулей выскочил в коридор и понесся в курилку. Понимаю, что сюжет
целиком и полностью выдуман мультипликаторами; понимаю, что пингвин
вообще не может утонуть. И тем более, никакая птица, даже самая дурная,
не спутает мертвый камень с живым яйцом. Но, наверное, во мне бродили
остаточные явления «Английского пациента», и представлять, как
бедняжечка-пингвин катается с горки с яйцом-камнем, было мучительно…
Только закурил, перевел дыхание, как в «убежище» нырнул Михалыч,
подозрительно поблескивая очами.
- Странно, я этот мультик не смотрел, - задумчиво произнес он, и я
понял, что полку сентиментальных мужчин прибыло. Михалыч продолжал
рассекречиваться:
- Я над другим мультиком плакал, «Король Лев» называется. Там подлый лев
Скар предал своего брата, и из-за него чуть не погиб львенок Симба. А
отец Муфасса спас своего детеныша, но сорвался со скалы и разбился.
Львенок лез к нему под лапу, не понимая, что лев уже умер…
Я старался дышать глубоко, потому что слезы подступили слишком близко.
Помню я этот мультик, там еще Элтон Джон песню поет. Михалыч сам не мог
успокоиться, и мне не позволял:
- Понимаешь, Макс, а когда львенок плакал возле мертвого отца, пробежала последняя бешеная антилопа. Наверное, от стада отбилась…
- Михалыч, иди ты к черту со своими антилопами! – теряя терпение, заорал я. – Ты что-нибудь еще смотрел, кроме «Короля-льва»?
- Да, - послушно моргнул грустными глазами завхоз. – «Король-лев» - два и продолжение «Тимон и Пумба». Но там я не плакал!
Слезы эрудита
Как выяснилось, будучи мальчишками, над творениями кино- и
мультипликационного искусства плакали все поголовно. Рейтинги
плаксивости побил фильм «Белый Бим Черное ухо». Однажды отрыдав над
злоключениями пса, советские дети потом заливались слезами, едва завидев
«Белого Бима» в программе телепередач. Но из общей картины нелепо
выбивался мой хороший знакомый Евгений. В настоящее время он главный
редактор популярной газеты, а в 12 лет, пока сверстники оплакивали
несчастного Бима, Женька скорбел над судьбой… узбекского поэта Хамзы
Ниязи.
- Фильм так и назывался – «Хамза». Дядька он был шибко талантливый, но
зачем-то спутался с большевиками и стал бороться за раскрепощение женщин
Востока, - просвещал Женька с улыбкой мудрого преподавателя. –
Предлагал им ходить без паранджи, заодно помогал беднякам и боролся с
баями. Ну и нашел на свою голову приключений: отловили религиозные
фанатики и забили камнями. Насмерть. Дюже трогательно, – для
убедительности Женька кивнул и снова мудро улыбнулся.
Я стряхнул оцепенение, вызванное уважением к интеллектуальному детству главреда, и спросил:
- Жень, ну в детстве - понятно, можно и над «Буратино» плакать. А сейчас, в 35 лет, тебя расстраивает что-нибудь до слез?
Женька сморщился, словно уксуса глотнул, и напряженно уставился в стену
напротив. Я думал, он вот-вот что-то вспомнит и заплачет, но главред
хмыкнул, почесал правое стекло в очках и признался:
- Нет. Видимо, душой зачерствел после «Хамзы»…
Я искал, я нашел!..
И все же, как ни пытались добры хлопцы спрятаться под маской
невозмутимости, мне удалось «раскрутить» их на откровенность. Итак,
милые барышни! Проявите понимание, если доведется в компании избранника смотреть следующие фильмы.
«Девятая рота»
: парни единодушно соглашались, что нет сил
без слез смотреть, как прапорщик Дыгало в исполнении Пореченкова горько
плачет среди цветущих тюльпанов.
«Форрест Гамп»
: ну, тут все начинают всхлипывать, когда у
Форреста умерла любимая. Там еще перышко в конце фильма вверх полетело,
тоже трогательно… Уважаю режиссера Земекиса, при встрече обязательно
пожал бы ему руку.
«Леон»
: конечно, не носатый баск Жан Рено разжалобил
мужиков до слез, а маленькая девочка Матильда. Когда крошка сажала фикус
в землю, а Стинг пел под гитарный перебор про «форму моего сердца», не
плакали только камни.
«Судьба человека»
: все-таки Бондарчук-старший - гений!
Помните, как мальчик Ванечка кинулся обниматься с криком: «Папка,
родненький! Я знал, я знал, что ты меня найдешь!» Ох, хорошо снято,
жизненно.
«Достучаться до небес»
: фильм красивый. И очень-очень
грустный. Обязательно посмотрю еще разок, когда Светика не будет дома. И
не дай Бог опять отменят тренировку.
Нашлась парочка индивидов, которых до глубины души пробирает «Не могу сказать «Прощай!» и «Мой ласковый и нежный зверь».
Ну, со «Зверем» все понятно: вальс Евгения Доги способен вышибить слезу
и из гестаповца. А второй фильм я, как ни старался, не смог вспомнить.
Зато горячо поддерживаю тех единомышленников, которых волнует наше кино «А зори здесь тихие…»
Почему сейчас такого не снимают? А то от этих куценко-безруковых
хочется плакать только по одному поводу – все печенки уже проели...
И еще. Гораздо больше, чем фильмы, вызвавшие сильные эмоции,
меня интересовал вопрос: прячут ли мужчины свои слезы в таких
ситуациях. Оказалось, стопроцентно да. По их мнению, двухметровый
детина, пускающий соленую влагу из глаз во время кинопросмотра, выглядит
нытиком и слабаком. В чем-то я согласен и не желаю выставлять напоказ
свою сентиментальность… Но вчера, «заряжая» диск с фильмом «Я – Сэм»,
мое солнышко Светик сказала: «Макс, кино очень печальное. Наверное, я
буду плакать. Пожалуйста, не отворачивайся, не убегай в ванну, не ныряй в
подушку, если прослезишься. Мужские слезы ничем не отличаются от
женских, это просто способ выплеснуть эмоции. К тому же рядом с тобой не
кто-то, а близкий человек…»
Ну что вам сказать. Я плакал…
«…Лампа погасла, и я пишу в темноте», - граф
Ласло де Олмаши читал последнее письмо погибшей возлюбленной, а я
обливался слезами сочувствия. По причине отсутствия моего
солнышка-Светика дома, можно было даже шумно сморкаться и громко
всхлипывать. Ох, до чего же жалостливый этот «Английский пациент»!..