 Волшебница из «Дозоров» Мария ПОРОШИНА уверена, что настоящая магия
творится не на экране – в жизни. Это магия любви и чудо рождения детей.
СКАЗКИ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
– Маша, вы сыграли в огромном количестве фильмов, но нет ли ощущения, что ваш актерский потенциал так и не раскрыт?
–
Конечно, хотелось бы попробовать себя в разных качествах. Очень часто
на актере ставят клеймо и потом предлагают однотипные роли. Но самое
грустное – сегодня в нашем кино удручающее однообразие жанров, сюжетов.
Очень мало исторических, костюмных фильмов. И «Сталкера» сегодня, увы,
никто не снимет. Недавно вышел сериал, в котором я сыграла начальника по
розыску пропавших без вести – женщину с сильным характером. Когда
показывали наш фильм, я посмотрела – на четырех каналах из пяти шли
фильмы про милиционеров. Я пришла в ужас. Оказывается, все мои друзья
снялись в чем-то подобном. Не очень люблю детективы. Не понимаю, почему
на них такая мода. Хотелось бы сыграть человеческую историю, с простыми
истинами, вечными понятиями о добре и зле. Очень скучаю по сказкам, на
которых мы выросли.
– В Голливуде делают сказки для взрослых, и непременно с хеппи-эндом. Но «Дозоры» – это тоже сказка!
–
Я счастлива, что участвовала в этих проектах. Это было что-то
необыкновенное. Волшебство творилось прямо на глазах. Не было снято ни
одной сцены буквально, как она
была прописана в сценарии. Тимур все
придумывал на ходу. Например, снималась сцена, где Антон в женском теле
смотрит футбол. Тут по студии шел Костя Хабенский – случайно, кажется,
за зарплатой. И Тимур к нему: «Костя, у тебя есть час времени?» – «Ну
есть, а что нужно сделать?». Так в сцене, где изумительно играет Галя
Тюнина, появился 25-м кадром образ Антона – Хабенского. Это было
гениально! Все происходило ненароком, плавно, без суеты. Наверное, дело в
восточной мудрости Тимура, в его философском взгляде абсолютно на все.
Он актерам давал свободу для импровизации, спонтанности, одним словом –
творчества.
– Рассказывают, что, якобы, у вас с Хабенским не получалась любовная сцена, и Бекмамбетов отправил вас на Ямайку.
–
Не совсем так. Должна была сниматься сцена в душе, это убогая советская
действительность: старый кафель, облупленные потолки. А мы с Тимуром
говорили, что в романтических грезах девушка представляет, что она с
любимым где-то на море: закат, струи воды… Дурацкая, банальная женская
фантазия. Поговорили, а через несколько дней подходит директор и
спрашивает: «Маша, у тебя есть загранпаспорт?» Я говорю: «Да!». Он: «Мы
летим на Ямайку, снимать любовную сцену». Я: «Очень рада за вас,
летите!» – «Да нет, летите вы с Костей и полгруппы. Будем снимать
поцелуй. Тимур так решил». Как так – лететь на Ямайку, чтобы снять всего
лишь поцелуй? В этом весь Тимур – только он мог ради единственной,
пусть и такой важной сцены устроить целую экспедицию. Жаль, что сегодня к
кино мало кто относится как к искусству. Запутали нас – что хорошо, что
плохо. Я помню, когда только появились эти секс и агрессия на всех
экранах, которые преподносились как нечто прогрессивное, у меня был шок.
Но со временем ко всему привыкаешь, поддаешься внушению, и это
становится нормой. Это-то и страшно. И уже непонятно, что может
заставить тебя вернуться к себе.
– А вас что заставляет?
– Наверное, хорошая литература, живопись, храм, мудрые друзья...
– Служебным положением мамы пользуетесь? В Большой театр часто ходите?
–
Да, мама до сих пор работает в театре. Насколько хватает времени –
хожу. Дочку Серафиму недавно водили на премьеру «Золотого петушка».
Кстати, рекомендую новую постановку «Евгения Онегина». Это пронзает:
музыка, любовь, обреченность… Точное попадание. Человеку хотя бы иногда
надо испытывать эстетический шок. И еще: я поняла, что нельзя идти по
жизни с шорами на глазах. Довольно долго мои глаза были глубоко
посажены… где-то на глубине среднего уха. Они сидели там, смотрели на
мир и толком ничего не видели – кругозор был ограничен. Но наступил
момент, когда глаза «выдвинулись вперед». Это невероятное ощущение! Ты
вдруг начинаешь замечать птиц, оттенки облаков, видишь, какие
одухотворенные лица у людей в храме. Что рядом с тобой существуют
неуклюжие, смешные, ранимые, трогательные, чаще всего беззащитные люди. И
это совсем не неудачники, а прекрасные, удивительные люди. Время от
времени надо снимать с себя наросшие «ракушки», тогда обнаруживается
первозданный стержень и душа снова начинает развиваться. Сколько лежит
непрочитанных книг, сколько фильмов, которые нужно посмотреть!
ДОМИК В ДЕРЕВНЕ
– Путешествовать любите?
–
Очень люблю. С детства мечтала ездить по разным странам. И почему-то
мне всегда хотелось подержать в руках камни древних развалин. Мне
казалось, таким образом я смогу мысленно перенестись в прошлое. Когда я
первый раз оказалась в Турции, мы поехали на раскопки, ходили, смотрели
на руины какого-то амфитеатра, и у меня было полное ощущение, что я
оказалась во времени, когда там кипела жизнь. Люблю смотреть передачи
про путешествия. Мне кажется, что человек может «потрогать» даже
глазами. Главное – быть открытым для новых впечатлений.
– А наша среднерусская полоса вас как-то вдохновляет?
–
Разумеется! У нас даже есть домик в деревне в Костромской области. Там
собирается каждое лето компания москвичей, человек в сто: журналисты,
актеры, художники, писатели, архитекторы. Разных возрастов – от пожилых и
до младенцев.
– С чего или с кого все началось?
– В тех местах
жил Александр Николаевич Островский, в советское время там сделали
пансионат для актеров. В наше время туда стало дорого ездить – проще
купить путевку в Доминикану. Собственно, это и заставило актеров
селиться рядом.
– А живете в обычных деревенских домах?
– Да, я говорю гостям: «Вот вы выйдете на остановке, увидите дом в три окошка – так это наш!».
– А недостаток цивилизации никого не смущает?
–
Никого не смущает! Что-то там подстраивается, перестраивается, конечно,
чтобы не ходить ночью по нужде на улицу. Но вода – из колодца…
Наоборот, это все очень интересно. Ты возвращаешься к истокам.
– Детишки как там себя чувствуют, что им больше всего нравится?
–
Прекрасно себя чувствуют. Никаких аттракционов, грибы-ягоды, побегать,
плотно поесть, поспать в тихий час, в речке покупаться. В речке, кстати,
водятся раки. Каждый день новые занятия – и велосипеды, и ролики. У
старшеньких – мопеды, ездим на них купаться. Вечерами играем в буриме,
шарады, взрослые – в преферанс. Каждый день получается тематическим. То
все вместе смотрим кино: Феллини, Антониони, какой-нибудь нашумевший
новый фильм, то у кого-то свадьба, то день рождения.
ЗОЛОТАЯ СЕРЕДИНА
–
Говорят, что каждый человек, встретившийся нам, чему-то нас учит,
оставляет след в нашейжизни. Ваш брак с Гошей Куценко, одним из самых
незаурядных российских актеров, вас чему-то научил?
– Научил? Не
знаю, не задумывалась. Я рада, что после расставания мы сохранили
хорошие отношения, сыграли вместе в нескольких фильмах. Но главное – у
нас общий ребенок. Полина очень напоминает мне своего отца. Ей
пятнадцать, учится в десятом классе. Такая же творческая, неординарная,
вечно фонтанирует идеями, стихи пишет. Иногда начинает говорить, и я
понимаю, что это папино – поток сознания, куда река понесет. Обаятельна,
умеет увлечь своими идеями, у нее дар убеждения. Заходишь к ней в
комнату с желанием донести до нее свою точку зрения, а выходишь с
перевернутым сознанием. Я говорю ей: «Полечка, тебе нужно идти в
юридический на адвоката учиться!». Чему-то я ее учу, а чему-то уже она
меня учит. Парадокс, но дети – тоже наши учителя. Они влияют на нас.
– Тем более у вас их трое!
–
Да, и все разного возраста! Полине – пятнадцать, Серафиме почти три –
она вроде бы выходит из младенчества, но пока еще ангел, который толком
ничего не понимает, лепечет смешные фразочки, меняя слова местами. И
Груня, которой полтора года и которая все время кричит басом: «Мама,
мама!». Такая нежная, ласковая – уже начинает показывать всяких
животных, разговаривать потихоньку. И все такие родные, такие чудесные!
Конечно, бывают и конфликты, и не всегда понимаешь, как правильно себя в
той или иной ситуации вести, но большая семья – это моя мечта с
детства. Наверное потому, что я росла одна. Большая семья – это защита,
потому что ты чувствуешь себя в кругу близких тебе, любимых и любящих
людей.
– У вас женское царство. Девчонки вьют веревки из вашего мужа?
–
Илья позволяет им это делать, но до определенного момента, потому что
он прекрасно понимает, что девочек нельзя бесконечно баловать. Иногда он
меня спрашивает: «Ну, что, я опять кнут?». Я смеюсь:«Опять!». Папа –
это авторитет абсолютнейший. Его слушаются беспрекословно.
– С Полиной отношения сложились?
–
Слава богу, да! Полина прислушивается к нему. Они часто разговаривают.
Когда она была маленькой, чаще обращалась к Илье, чем ко мне, чтобы
разобраться в какой-то ситуации. Они сидят, разговаривают, а я иду
варить обед, понимая, что он может абсолютно грамотно все разложить по
полочкам. Иногда я к ним присаживаюсь, чтобы послушать. Он интересно
рассуждает. Каждый попадает под его гипноз, и тянутся к нему – кто с
чем: Полина с серьезными разговорами, Симочка – со стихами, Дуня просто
поцеловаться. Они его все безумно любят. Первое слово, которое сказала
Дуня, было «папа». «Мама» она сказала месяца через три.
– Вас Илья в свое время тоже увлек красноречием?
–
Наверное. Он человек очень начитанный. Одно время мы просто дружили, не
так, как в современном мире принято. Присматривались друг к другу,
общались. Хотя, думаю, понимали, что узел уже завязался, наверху что-то
уже произошло.
– Илья – романтик? Сюрпризы делает?
– Сложно
сказать… По возрасту он молодой человек, внутренне очень цельный и
взрослый. Иногда я смотрю нанего, как пятнадцатилетняя девочка: он
что-то мне объясняет по-мужски, а я просто удивляюсь его мудрости.
Иногда ему хочется веселья, спонтанности, и я становлюсь более
прагматичным человеком. Происходит обмен, мы как сообщающиеся сосуды. Но
я точно знаю, что отношения – это большой труд.
– Маша, а какая вы хозяйка?
–
Подружки смеются – «оливье тазами делает». Люблю, когда приходит много
гостей – хочется, чтобы все были сыты, довольны. У меня с детства
желание – всех накормить… Откуда это? Может быть, сама в детстве любила
покушать, не могу сказать, что сейчас от этой страсти избавилась. Люблю
какие-то новые салаты выискивать, часто заглядываю в кулинарные книги.
Мне нравится делать что-то изысканное, нравится сочетание необычных
продуктов. Например, недавно обнаружила, что дыня с креветками – это
очень вкусно. Делаешь ложкой маленькие шарики дыни, добавляешь креветки,
заправляешь майонезом и раскладываешь в пиалочки. Конечно, не всегда
есть время красиво оформить блюда. Но главное – чтобы было полезно. Дома
всегда есть первое, второе, салат…
– Откуда на все берутся силы: дети, съемки, хозяйство?
–
Мне мама сегодня только говорила: «Машенька, подумай о своем здоровье! У
тебя трое детей, ты не имеешь права болеть!». Может быть, я в чем-то не
права, надо давать себе отдых, но хочется все успевать: и общаться с
детьми, и работать, и путешествовать, и встречаться с друзьями. А вот
как все этораспределить, чтобы была золотая середина… пока не нашла
ответа.
– Бывают моменты, когда хочется просто побыть одной,прожить день, что называется, «для себя»?
–
Я не люблю находиться одна. Мне достаточно моментов, когда я лечу в
самолете или когда я на гастролях в другом городе – там я одна. А
уединиться мне хочется только с Ильей. Побыть с мужем вдвоем случается
нечасто, потому что у него перегруженный театральный график. Чтобы у нас
совпали свободные дни – большая редкость и большая радость. Я жду этих
моментов. «Жить для себя» у меня не очень получается. Да и стоит ли?
|