Взаимоотношения взрослых и женатых детей с родителями редко
выстраиваются без сучка и задоринки. Два разных поколения имеют
собственные мотивации и установки, поэтому поддержать друг друга легко и
бескорыстно получается не всегда. Но необходимо. Когда в семье возникла
непростая ситуация подобного рода, моя клиентка Оксана попросила
проконсультировать мужа. Сама она связывала семейные неурядицы со
свекровью и ее негативным влиянием на обстановку в молодой семье. Первая
консультация с Федором также была посвящена «погоде в доме», где
красной нитью проходила тема его отношений с матерью, и мужчина сказал,
что хотел бы попробовать разобраться в этом… В процессе диалога
психолога и клиента стало ясно – свет мира и взаимопонимания в качестве
зонта поможет этой семье жить спокойно.
Федор: У меня плохие отношения с моей матерью. Меня это расстраивает и
беспокоит. Мы общаемся, она приезжает к нам иногда. И тогда возникает
сильное напряжение. Оксана не любит мою маму, и это проявляется даже в
том, как она предлагает выпить ей чаю. Я ее понимаю, есть за что. Мама
не раз говорила Оксане ужасно несправедливые слова и продолжает это
делать. С самого начала отношения были прохладные, но теперь Оксана
еле-еле терпит присутствие мамы в доме. Я чувствую себя меж двух огней. Я
понимаю, что Оксана имеет право так относиться к свекрови, но это
мешает мне наладить собственный контакт с мамой.
Юлия Василькина: Давайте начнем с начала. Как развивались ваши отношения с мамой в детстве?
Ф.: Мама никогда не была особенно ласкова со мной. Помню несколько ярких
случаев. Сначала меня отдали в круглосуточный детский сад. Правда,
режим для меня был «облегченным»: меня забирали домой на ночь со среды
на четверг. В четыре года я чуть не умер, у меня развился перитонит.
Помню, везут меня на каталке, я кричу, чтобы мама меня не оставляла, а
она не обращает на меня никакого внимания, разговаривает с доктором.
Сейчас-то я, конечно, понимаю, что разговор с врачом был важен, но хоть
как-то ободрить она могла?! Часто в детстве слышал приговор: «Мне такой
сын не нужен», когда я, маленький совсем, по ее мнению, вел себя не так.
Сейчас считаю, что был хорошим, «беспроблемным» ребенком: сам делал
уроки, разогревал еду, убирался, самостоятельно перешел в спортивную
школу. Но мама могла легко уйти, хлопнуть дверью и сказать самую обидную
фразу. Пока мне было пять-шесть лет, плакал до истерики. Потом как-то
свыкся.
Федор продолжил рассказ. По его словам, мама стремилась его опекать, но
как-то странно. Настоящей заботы не было. Было множество советов,
рекомендаций, стремления выяснить любые подробности его жизни. Если он
откровенничал с мамой, то потом мог услышать, как она обсуждает это с
приятельницами по телефону, то со смехом, то с возмущением. Постепенно
он постарался отгородиться от настойчивого внимания, хотя откровенного
сопротивления не оказывал. Мужчина рассказал, что она «вставляла палки в
колеса» любому его начинанию, по многу раз возвращаясь к теме и
убеждая, что у сына ничего не выйдет, подробно объясняя почему. Но чем
больше она старалась, тем упорнее Федор добивался поставленной цели. Из
благополучной Москвы он уехал учиться в незнакомый для него Питер.
Вернулся в Москву через семь лет с дипломом архитектурного института и
характеристикой перспективного инженера-проектировщика. Возвратился к
родителям, будучи уверенным, что отношения теперь изменятся. Но не
тут-то было. Мама набросилась на него с новым неослабевающим упорством,
пытаясь во всем контролировать его жизнь.
В это самое время преуспевающий молодой человек познакомился с Оксаной, и
быстро стало понятно, что чувства взаимны и сильны. Но мама пестовала
идею о его свадьбе совсем с другой девушкой, которую Федор воспринимал
не более чем по-дружески. При знакомстве с будущей невесткой она сразу
же подсыпала перца, расписывая достоинства той, другой. Про свадьбу с
Оксаной мама сначала и слышать не хотела, но ее мнение Федор
проигнорировал, тем более что необходимости жить с мамой у молодых по
счастью не было.
Ф.: Мне кажется, что мама и сейчас, после всех наших перипетий не
оставила надежды развести меня с Оксаной и женить на подруге семьи. А
ведь у нас подрастает сын, ее внук! Оксана это чувствует, и отношения
получаются сложные. Помощи с ребенком от нее не дождешься, зато советов –
сколько угодно. А потом расписывает всей родне, как плохо невестка
принимает, каждую мелочь преувеличивает.
Ю.: Отношения, и правда, достаточно сложные. Но какую именно задачу вы ставите для себя и для меня на этой консультации?
Ф.: Я хотел бы разобраться с чувством… вины. Уточняю – это чувство
неизменно возникает после общения с мамой. Не во время разговора, а
потом. Во время общения с ней я чувствую напряжение, иногда злюсь на нее
за гадкий язык, за то, что не может или не хочет поддержать меня,
единственного сына. А потом накатывает вина – все-таки она моя мама… Мне
бы хотелось чувствовать себя спокойно, общаясь с ней.
Ю.: Вы, конечно, понимаете, что быстро чудо вряд ли произойдет. Наше с
вами общение может быть направлено только на вашу собственную
активность. Изменить маму мы не сможем. Более того, даже если вы
изменитесь, она может быть совершенно к этому не готова и сопротивление
поначалу может быть большим. Какой результат консультации, который
проявится сразу или в первые дни, вы посчитали бы достаточным?
Ф.: Наверное, я хотел бы наметить пути для решения этой проблемы,
увидеть, что можно сделать в этой ситуации. Мои попытки изменить наши
отношения в лучшую сторону безрезультатны, каждый раз меня хватает
ненадолго. Хотя Оксана считает меня «маменькиным сынком», потому что я
стараюсь не грубить маме и не «ставлю ее на место», как того хотелось бы
моей жене. А я не могу себе позволить хамское отношение. Не так
воспитан. Про себя многое ей сказал, а вслух не решаюсь. Наверное, не
хочу быть еще более «недостойным» сыном, чем сейчас.
Ю.: По вашему рассказу вы вовсе не маменькин сынок. Я вижу достаточно
самостоятельного мужчину, который принимает ответственные решения в
жизни, начиная со школьных лет. Думаю, что у вас достаточно ресурсов для
того, чтобы так же уверенно подойти к решению задачи, которую перед
собой поставили сейчас.
Я разделила лист на две части и предложила клиенту записать в левой
колонке несколько высказываний на тему «Я хочу, чтобы в моих отношениях с
мамой…».
И вот что появилось:
…чтобы то, что было сказано, не выносилось за пределы семьи;
…чтобы мне не приходилось обдумывать каждое слово в разговоре;
…чтобы отпустила, не было гиперопеки;
…чтобы общение было личным, а не по телефону.
Теперь были сформулированы вполне конкретные ориентиры, с которыми можно
работать. Предстояло заполнить правую часть листа, где значилось: «Я
готов для этого сделать…» И вот что клиент сам для себя обозначил. Чтобы
справиться с первой задачей (не выносить ничего за пределы семьи), он
решил быть с мамой менее откровенным, не обсуждать с ней серьезных
вопросов. Он объяснил это тем, что маму не переделаешь и она вряд ли
сможет удержаться от обсуждений с многочисленными приятельницами. Чтобы
«внутри не кипело», он решил быть более откровенным с женой и ее
родителями, с которыми у него были теплые отношения. Вторая задача
решалась сама собой: нет серьезной темы – не нужно обдумывать каждое
слово.
Что касается гиперопеки, Федор решил и дальше доказывать своими
действиями, что способен добиваться своих целей самостоятельно. Мы
немного поговорили о том, что он давно уже так поступает, но мама при
этом тиски гиперопеки разорвать не желает. Тогда Федор сказал, что
нужно, наверное, относиться с чуть большим юмором к расспросам мамы о
том, что он кушал сегодня и надел ли шарф. Я согласилась: там, где есть
юмор, нет раздражения.
Четвертая задача оказалась более сложной. Сын хотел общаться с мамой
лично, хотя бы иногда видеть ее. Сама она приезжала редко в их дом. Жена
Федора заняла жесткую позицию: чем меньше свекрови в доме, тем лучше.
Федор был бы готов навещать маму всей семьей, но его останавливало то,
что мама держит камень за пазухой по отношению к Оксане. Он не хотел
расстраивать жену. Поэтому он решил, что иногда сам будет приезжать к
маме, чтобы навестить ее.
P. S. Обычно клиент уходит с консультации воодушевленным и чувствует
готовность к решению проблемы, с которой он пришел. Но одноразовые
консультации тем и плохи, что дальше обратная связь затруднена. Нередко
бывает, что первоначальный пыл теряется в считанные дни. К счастью,
Федор проявил свою целеустремленность и самостоятельность для того,
чтобы отношения с мамой перешли на новую ступень взаимопонимания. С
момента консультации прошло четыре года, он доволен тем балансом в
отношениях, который достигнут, и не вспоминает о том, что было раньше.
По его словам, он избавился от гнетущего напряжения в отношениях с
матерью за полтора года. Что касается женщин, то сейчас они общаются
вполне нейтрально, без особой душевности, но и без того накала, который
был вначале. Личного общения стало больше. Моего серьезного и умного
клиента ситуация мира в семье вполне устраивает! И это обнадеживает.
Юлия Василькина (психолог, социолог)
|