ВРЕМЯ АДЮЛЬТЕРА
«Запретные» цифры телефонного номера — как формула любви,
наверное, тусклый свет полуночного фонаря, наверняка, дрожащие руки.
Внеурочная покупка молока — очередное мифотворчество: «...Знаешь, я
соврала, что задержусь на работе (переночую у Наташи, ей же сейчас так
тяжело), а на самом-то деле...» Откровения с душком анекдотов про
любовника в шифоньере. Доза адреналина несомненно большая, чем та, что
обычно получают за деньги на горнолыжных курортах.
«Не люблю понятия «измена», — признается Сергей Агарков, д. м.
н., психотерапевт-сексопатолог. — Оно из серии идеологических: «Запомни:
изменяя мне, ты изменяешь всей стране». На самом деле истоки внебрачных
похождений следует искать не в желании самоутвердиться или отомстить
партнеру. Скорее, это поиски утраченной любви».
Согласно европейской статистике, 70 % мужчин и 50 % женщин хотя
бы раз в этой жизни изменяли своей половине. Причем значительная доля
романов — продолжение служебных отношений. Ведь там, под люминесцентными
лампами офиса, человек видится в лучших чертах, к тому же в плюс —
особенно у мужчин — могут пойти «правильные» статусно-должностные
расклады.
«Первая зона опасности адюльтера возникает на 2-4-м году
супружеской жизни. В этот период выветривается гормональный флер:
уровень гормонов влюбленности, эндорфинов и фенилэтиламинов падает — и
брак превращается в будничное предприятие, где много вареной картошки,
телепередач и детского плача и так мало романтики.
Потеря драйва для многих воспринимается как утрата любви. Мы
хотим понять, где тот земной рай и почему нас больше туда не пускают, и
ищем повторения счастья в новых отношениях...» — продолжает Сергей
Агарков.По мнению семейного психотерапевта Инны Хамитовой, одной из
распространенных причин ранних адюльтеров становится неправильное
«считывание» сексуальных сигналов друг друга.
«Дело в том, что представления о сексуальной привлекательности
закладываются у нас в раннем детстве: по образу родителя или близкого
родственника противоположного пола, — рассказывает она. — К примеру,
мужчину воспитывала мама-домоседка: теплая, уютная, в тапочках и халате,
а девушку муштровал папа-военный, не устававший напоминать, что
ленточки должны быть оглажены, ботинки начищены. В результате в
подсознании этой пары заложены диаметрально противоположные модели
сексуальной привлекательности. Она бежит домой пораньше, чтобы
нарядиться-накраситься к приходу мужа, а он, увидев ее «при полном
параде», воспринимает это как своего рода признак отвержения. Ведь для
него-то напомаженный вид — сигнал, что надо выйти из дома. В итоге пошли
в клуб, с горя выпили, а наутро она — в халате с больной головой —
становится для него невероятно привлекательной, но этот вариант
совершенно не вдохновляет ее».
С Инной Хамитовой соглашается Сергей Агарков, утверждающий, что в нашей культуре обсуждать сексуальные проблемы
не принято настолько, что иногда легче искать выход на стороне. Причем
зачастую тайный роман «зеркалит» структуру отношений в браке: «Если
мужчина приводит домой женщину нетяжелого поведения и одевает ее в халат
жены, это верный признак того, что в браке не хватает флирта и
сексуальной раскрепощенности. Если же он предпочитает ходить с чужой
дамой в театр и в кино, это свидетельство того, что в семье были, но за
последнее время сильно ослабли социокультурные связи».
Следующая мина замедленного действия взрывается в годы зрелости.
Когда с недотепой Колей-Васей происходит волшебная метаморфоза: внезапно
он становится респектабельным Николай Иванычем, заместителем
гендиректора и объектом интереса молодых красоток. Он ищет на стороне
если не щенячьих восторгов, то некоторого пиетета, как раз того, что
законная половина не может ему предоставить, ведь она помнит его
студентом без гроша. В то же время женщина чувствует, что уже не так
нравится мужчинам, как прежде. Она боится потерять уверенность в себе и
попасть в ситуацию психологической и материальной зависимости от супруга
и, чтобы убедиться, что есть еще «порох в пороховницах», идет на
адюльтер... Последний кризисный период брака приходится на годы
«последней» молодости: «Дети выросли и отделились, гнездо опустело,
социальные основы брачного предприятия подорвались. В такой ситуации
роман — это попытка вскочить в последний вагон уходящего поезда», —
говорит Агарков.
ОБРЯД ИНИЦИАЦИИ
Мы можем сколько угодно убеждать себя, что человек — существо
полигамное, что «Анна Каренина» — роман про истеричку, но
раннехристианское чудовище Василиск, зверюшка с головой петуха и
туловищем жабы, символизирующей в рамках юнгианского направления
сладострастие и похоть, нет-нет да и заглянет в глаза счастливцев на два
дома.
За легкомысленным словом «адюльтер» кроются чувства нешуточного
накала. Вслед за которыми неизменно встает проблема морального выбора.
Промолчать или признаться, остаться или уйти, просто обмануть жену-мужа
или добавить к крепкому замесу высокой самооценки штрих под названием
«лживость».
«Инстинктивная сфера диктует полигамию, и, конечно же, моногамия —
выбор окультуренно-сознательный, — говорит Инна Хамитова. — Но
изначальная заложенная полигамия — это не хорошее оправдание хронических
адюльтеров. Ведь в отличие от полигамии, существующей до сих пор в ряде
мусульманских стран, подобный роман не предполагает никакой
ответственности. И если человек, связанный узами брака, с легкостью идет
на отношения, развития которых не предполагается, это свидетельство его
психологической незрелости. Ведь вместо того, чтобы искать ресурсы
внутри семьи, он просто сбегает в новую ситуацию».
С точки зрения психоанализа связь на стороне — в некоторой мере
поиск себя, сублимированное стремление к индивидуации. И первую
радикальную попытку переосмысления понятия «измена» сделал Зигмунд
Фрейд, объяснив сексуальность в рамках либидо, энергии, побуждающей
человека к действию. Юнг не разделял мнения Фрейда о доминирующей роли
сексуальности, предположив, что существует универсальная психическая
энергия, которая может направляться в различные русла, питая среди
прочего и сексуальность. Согласно Юнгу, разнообразные сексуальные
действия, сновидения, фантазии представляют собой не что иное, как
интенсивно переживаемые символы духовного совершенствования
человечества, поиска себя и индивидуации. Предпосылкой этого является
способность к плюрализму, совмещению психологических антиподов, которое
может происходить всевозможными способами, сознательно и бессознательно,
через добро и зло. Mysterium conjunctionis, таинство связи и слияния
противоположностей, реализуется в не слишком пуританских сексуальных
фантазиях и действиях. Совсем необязательно они связаны с теплыми
отношениями, даже напротив, нередко являются в виде «животной»
раскрепощенной сексуальности.
«Путь к духовной зрелости пролегает через столкновение с тенью,
внутренним деструктивным началом. В этом контексте мазохистские
переживания «запретного романа» представляют собой переживание феномена
тени, — считает психоаналитик Олег Куракин. — Мазохизм, абсолютно
непродуктивное с биологической точки зрения удовольствие от причиняемых
самому себе мучений, отражает приятие личностью разрушительных и
неизбежных для человека страданий...».
НАЛЕВО И ОБРАТНО
Роман был и закончился. Что это было — наваждение, страсть,
попытка самопознания, слияние противоположностей, а может быть, импульс к
саморазвитию? Эксперты уверены: если нечто подобное произошло в вашей
жизни, одинаково непродуктивно искать виноватых («Ты мною мало
интересовался, твоя мама меня бесит, и вот до чего довели») и бесконечно
казнить себя («Вот такая я тварь»).
В первом случае это инфантильная попытка свалить ответственность с
больной головы на здоровую. Во втором случае — закладывание
«неправильных» основ для дальнейших взаимоотношений. Ведь чувство вины,
хотим мы того или нет, подталкивает нас к раздражению против того, чьего
прощения должны искать.«Адюльтер — конечно же, побег, временный выход из брака, но
выход, на мой взгляд, более умный, чем развод, — говорит Сергей Агарков,
— внебрачная связь заставляет переосмысливать ситуацию и переоценивать
ценности. В какой-то мере это благотворительный дождь на пересохшую ниву
семейно-брачного уклада, где все надежно, но блекло».
Он напоминает, что роман на стороне — хотя и высокоэмоциональные отношения
с огромным выбросом эндорфинов, но и их новизна и острота имеет свой
жизненный цикл. Короткий. В среднем от года до двух. Дальше у человека
возникает ощущение, что он прошел по второму кругу, только, пожалуй, с
меньшей отдачей. Разочарование дает импульс к саморазвитию. Со временем
накал страстей на стороне девальвируется, и беглец (беглянка) из
семейного гнезда начинает ценить то, что дает ему (или ей) брак.
Помните, как в фильме «Любовь и голуби»: «Ну и пусть, что она была
Риса-Писа твоя, разлучница. Зато вон как оно показало: как я тебя люблю,
как ты меня любишь, какие дети у нас хорошие».
Безусловно, опыт сам по себе ценен. Хотя бы потому, что он
выявляет ошибки и дает возможность их исправить. Если, конечно, ошибка —
не сам брак...
Ханжество в половых
вопросах часто вменяют в вину деятелям Реформации, поскольку они не
только выдвигали значительные ограничения в сексуальности, но и сами
выступали в качестве образца для подражания. Впрочем, даже у них это не
всегда получалось. Например, строгий пастырь Ульрих Цвингли из Цюриха
вынужден был отвечать на многочисленные обвинения в распутстве, которому
был подвержен в юности, следующим образом: «Я не отрицаю, что вступил в
связь с очень многими женщинами, но я никогда не покушался на честь
девственницы и не осквернял ложе замужней особы».
