 Став родителями, мы навсегда утратили право мечтать о покое. Самоуспокоенность, утрата бдительности, хотя бы кратковременный отход, «отключение» от детей, пусть по самой уважительной причине, - и можно пропустить те изменения, с которых начинается серьезное неблагополучие.
Те, кто рождаются быть людьми, часто воспитываются, как животные: режим питания и сна, режимы запретов и разрешений, наказаний и поощрений…
Детская пластичность мозга – великий дар природы, она дает чудесные возможности развития и совершенствования человека. Но если не развить и не реализовать того, в чем должна состояться человеческая личность, то эта нереализованность позднее отомстит за себя. Наименее тяжко – заурядностью, тяжелее – ограниченностью. Но чаще нереализованный потенциал «прорастает внутрь», делая человека почти необратимо трудным.
Семьи, где для родителей главное, чтобы ребенок не мешал, не причинял беспокойств, сосуществуют с теми, где ребенок – живая игрушка. А, вчерашняя живая кукла почти всегда становится слишком живой, чем вызывает недовольство родителей. Им хочется, чтобы, позабавив и порадовав, ребенок рос дальше, И, конечно же, хочется, чтобы он оставался цел и невредим! Вот и рождается человеческой ограниченностью и убогими предпочтениями одномерно-односторонее «нельзя»…
До сих пор бытует наивное представление, будто «в норме», «по идее» запрет должен вызывать только полный отказ от желаемого. Ничего подобного! Любой немотивированный, необоснованный запрет вызывает этакий зуд – сделать вопреки ему. И этот зуд выражен почти у всех, только в разной степени и по-разному. Кстати, если запрет будет нарушен позже, потом, то это ничего не меняет.
Вспомните притчу о Насреддине: «Не смей думать об обезьяне!...» - и неотвязность образа обезьяны обеспечена. В какой-то газете давно прочитала фельетон. Пешеходы игнорировали подземный переход и привычно перебегали дорогу прямо под носом у машин. Нашелся умный человек и повесил на входе в переход табличку «Вход строго воспрещен!». Табличка сильно раздражала всех и… В общем, когда она исчезла, никто не заметил. Но с той поры людской поток спокойно стекает с тротуара в этот переход. А мы хотим, чтобы на ребенка запреты действовали иначе. Тут, ко всему прочему, накладывается еще и детское любопытство и жажда познания мира.
Иных от нарушения запретов удерживает страх наказания. Исключение составляют дети с очень ограниченным запасом выносливости: к послушанию и к соблюдению запретов их вынуждает инстинкт самосохранения (в отличие от детей более сильных и активных, этим детям чаще свойственны тормозные реакции).
Моя подруга, которой я попыталась все это объяснить, сразу стала возражать: «Это что же, все разрешать что ли? Тогда к чему придем?» И тут снова та же одномерность рассуждений – «разрешать-запрещать». Жизнь человека – не вагончик, который чьей-то волей толкают от пункта «можно» к пункту «нельзя». Нам, родителям, просто пора начинать думать. А для начала пересмотреть – что и как мы запрещаем? Понять – почему запрещаем? И заменить голый категоричный запрет чем-то другим, что более соответствует нормальным отношениям между людьми. А наши дети – люди, только пока маленькие. И помнить это – самое важное!
Филимонова Дарья |