Однажды в присутствии своей мамы, я выговаривала пятилетнему сыну за какой-то его проступок. Бабушке стала жалко внука и она, решив остановить мой воспитательный процесс, сказала фразу, которая меня сначала удивила, а потом заставила задуматься и вспоминать, почему так было сказано:
- Оставь в покое. Себя вспомни, какой была. По сравнению с тобой он золотой ребёнок.
- А что особенного я делала, чтобы обо мне так говорить?
Конечно, с сыном я довела «разбор полётов» до конца, но зерно сомнений в том я, что я была хорошим ребенком, во мне было посеяно.
Вспоминая и рассуждая, я пришла к выводу, что моя мама в чем-то права.
Вот один из случаев.
Всё началось с детской сумочки, которую папа привез мне в подарок из командировки в Москве. Подарок превзошел все мои ожидания. Сумочка была в виде красного пушистого большого ридикюля с шикарной застежкой в виде красивой брошки и широкой ручкой. Сумочка была точной копией дамской сумки, только маленького размера. Если бы родители знали, что их ожидает в дальнейшем, то этот подарок у меня не появился.
Мои действия были последовательны и аргументированы. Раз есть такая прелестная сумочка, то для чего она? Конечно для денежек! Возник вопрос: «А где их взять?» Мне пять лет, брату семь, понятно своих денег у нас нет. С мамой разговор на тему денег всегда проблемный, даже тогда я это понимала. Оставался один источник дохода – папа. Выбрав удобный момент, я сообщила папе, насколько это нехорошо: есть такая красивая сумочка, кстати, его подарок, за что большое ему спасибо, а вот денег в ней нет, и было бы неплохо, чтобы хотя бы изредка папа мне давал монетки, которые я бы хранила в сумочке. Выслушав мои доводы, папа сначала для порядка задал вопрос:
- А что ты с ним
и будешь делать?
- Как на что? Вот когда будем ходить в детский парк на прогулку, буду на эти денежки покупать мороженое, газировку….
Хочу, сразу оговорится, у нас с братом всё было на двоих и вопрос о том, что денежки хоть и хранятся в моей сумочке, но они должны тратиться нами поровну, было само собой разумеющее и обсуждению не подлежало.
Папа понял, что сопротивляться моим доводам бесполезно, и старательно каждый вечер выдавал нам монетки как неизбежную дань для нашей прожорливой сумочки-монстрика. Не дай бог, папа забывал о своем долге, я тут как тут с протянутой ладошкой.
Одно положительно было в этом накопительстве – я быстро научилась считать. Как никак собственное богатство требует учета и контроля. По нескольку раз в день мы с братом перекладывали монетки – с одним вопросом: «Сколько?».
Но наши капиталы увеличивались, по-моему определению, уж очень медленно. Я тогда решила, что ничего не будет плохого, если я ускорю процесс прироста денежек. Я понимала, что плохо без разрешения брать что-то чужое, тем более деньги, но цель оправдывает средство. Вот я и решила, что не обеднеет и не заметит мой папа, если я сама позаимствую у него монетки из кармана пиджака. Я стала совершать набеги на папин карман при попустительстве моего старшего брата, Он всё видел, но ради общего нашего с ним «материального благополучия» молчал и не порицал меня. Эдакое косвенное одобрение.
Папа мои «набеги» или не замечал, или делал вид, что не замечает, но наказания за всеми моими криминальными действиями не последовало.
Итак, наше богатство как у всех миллионеров заработанное праведными и неправедными путями достигло того предела, когда можно было выйти в свет и шикануть. О мерседесах, яхтах и виллах на Багамах наш капитал не позволял мечтать, а вот объесться мороженым и напиться лимонадом по самое не хочу - это, пожалуйста.
В те далекие послевоенные годы такого изобилия потребления жизнь нам не предоставляла как сейчас нынешнему поколению - ларек, кафешка у каждого дома. Тогда надо было до «злачных мест» добираться. Ждать пока у папы появится время, и он нас поведет в детский парк, терпения не было, да и очень хотелось самостоятельно потратить свои денежки.
После недолгих рассуждений с братом было принято решение, что пойдем на перекресток около колхозного базара, который был от нас за два квартала. Там потратим только часть своего капитала, а то не дай бог, родители потребуют объяснения: где деньги, и тогда придется сознаваться, что мы так далеко уходили от дома, что нам категорически запрещалось делать. Одним словом: закон существует для того, чтобы его обходить. Вот и мы с братом исподтишка от взрослых затеяли свою одиссею.
Было ещё одно но: пешком идти далеко, да и жарко – лето в самом разгаре. Но и здесь выход нашелся. Рядом в частном одноэтажном доме жила семья, где отец работал шофёром на полуторке. Такие грузовые машины можно видеть в фильмах посвященных войне 1941-45 гг. Так, вот сосед приезжал на обед домой и оставлял свой грузовик около своего дома. После обеда он всегда ехал в сторону колхозного базара. Это постоянство и определило наши дальнейшие действия. Мы с братом практически всегда в это время находились на улице. В один из дней крутясь около машины, я предложила брату: давай залезем в кузов машины и доедим до базара. Пока брата одолевали сомнения – как да что, а я быстро по баллону машину вскарабкалось в кузов. Брату ничего ни оставалось делать, как последовать за мной. Мы залезли под брезент и улеглись на грязное дно кузова и притаились, чтоб нас не обнаружили. Моя сумочка, конечно, была при мне.
Ждать пришлось недолго, хлопнула дверь кабины, завелся мотор, и мы поехали…. Теперь я высунула свою мордашку из-под брезента и стала смотреть по сторонам, чтоб не проехать свой перекресток. На наше счастье, перед нужным нам перекрестком загорелся красный цвет и грузовик остановился.
- Вылезаем быстро! – крикнула я брату и, свешившись через задний борт машины, спрыгнула на дорогу. То, что коленки ободраны, банты развязались, платье черт знает в каком виде – неважно. Главное мы у цели и шофер уехал, не заметив нежеланных пассажиров.
А вокруг тележки с мороженым и газированной водой, пирожками. О том, что договаривались потратить только часть 
денег мы не вспомнили. Сколько времени длилось наше удовольствие, не знаю, но пока до последней монетки мы с братом не потратили о том, что нас дома могут искать, волноваться мы и думать ни думали.
Объевшись, напившись, а самое главное на какое-то время, пусть и за чужой счет, почувствовав себя взрослыми, самостоятельными, мы решили идти домой. Брат в растерянности:
- А куда идти?
- Идем, я дорогу знаю.
Пока мы добрались до дома, там все соседи были уже в курсе, что мы с братом пропали. Папа был вызван с работы.
Разбирались с нами сразу оба родителя. Когда вопросы, ответы иссякли, папа сделал вывод - всё зло в сумочке и денежках. Раз так больше денег нам не давать, главный виновный не я, а брат так, как он старше и он мужчина. А мама сказала, что это всё мои проделки и я всегда зачинщица, ещё и брата всегда втягиваю в свои авантюры.
А наказание было общее на двоих – неделю со двора на улицу не выходить.
Вот такой был первый опыт самостоятельной жизни.
А сумочка, в которой теперь не было денежек, была уже не интересна, заброшена и забыта: мавр сделал своё дело, мавр может уходить.