 Слепая материнская любовь до хорошего не доводит. Это я узнала на
собственном опыте и теперь хочу сказать об это во всеуслышание.
Когда мы поженились со своим мужем, у него уже был ребенок от первого
брака, сын, Алеша. Скажу честно, я, конечно, понимала, что ребенок
нуждается в отце, но если бы могла запретить им встречаться, то сделала
бы это не раздумывая, потому что мне все время казалось, что бывшая жена
через сына хочет вернуть мужа себе. Ревновала я ужасно, и, наверное, не
всегда сдерживалась в присутствии пасынка, а он это замечал. Муж
пытался мне что-то объяснить, но я уходила от разговоров, отмалчивалась,
невольно перенося свое раздражение и недовольство ситуацией на Алешу.
А потом я родила ребенка! Радость моя была огромной – я давно хотела
сына, ну и, чего греха таить, думала, что ребенком сильнее привяжу мужа к
себе. Но теперь я стала ревновать мужа еще сильнее, уже не только к
бывшей жене, но и к его старшему сыну, считая, что он уделяет Алеше
больше внимания, чем нашему Павлику.
Когда Павлик подрос, размолвки с мужем стали все чаще и чаще, причем
из-за всякой ерунды. Например, муж заставлял Павлика что-то делать, а я
возражала и старалась сама. Муж сердился, говорил, что я выращиваю
лентяя и эгоиста, но я обижалась, считая, что ребенок маленький, что его
еще можно побаловать. После таких размолвок я убеждалась, что муж любит
Алешу больше Павлика, и ожесточалась еще сильнее, перенося на сынишку
всю свою любовь. Я покупала ему все новые игрушки, обновки, защищала от
отца, прощала все шалости.
Дети росли, а наши отношения с мужем дали трещину. Когда Павлик вырос
и не поступил учиться, муж стал настаивать, чтобы мальчик пошел
работать. Я возражала, скандалы в семье стали постоянными, и Павлик
однажды сообщил, что нашел работу. Он стал куда-то уходит, уезжать, а я
не могла простить мужа, что мой единственный сын не учится, не готовится
спокойно поступать на другой год, а вынужден работать.
Потом муж умер, больное сердце не выдержало, и я не прощу себе, что
тоже немало огорчений принесла в его жизнь. Но это другая история и
другая боль. Алеша почти перестал к нам приходить, но исправно звонил,
спрашивал, не нужно ли мне что, заходил поздравлять с праздниками.
А Павлик так и не начал учиться, где-то чем-то занимался и ничего мне
не рассказывал. Наверное, он что-то зарабатывал, но я помогала ему
всегда, давала деньги, покупала вещи. Чем он занимается, я не знала, а
на мои расспросы сын просто не обращал внимания или говорил, что это его
жизнь.
В больницу я попала неожиданно – вышла утром из дома в магазин,
почувствовала себя плохо и очнулась на больничной койке. Пыталась
пошевелиться, но руки и ноги не слушались. На мои расспросы врач ответил
коротко – инсульт, но легкий, шансов на восстановление достаточно
много.
Я попросила позвонить домой, а врач сказал, что у меня уже был
посетитель – молодой человек, который оставил передачу и обещал
вернуться. Я обрадовалась – Павлик! К вечеру зашла медсестра и сказала,
что ко мне пришли. Я с радостью поглядела, но в дверь вошел Алеша. «А
где Павлик?» - только и смогла спросить я у него. Алеша стал меня
успокаивать, сообщил, что Павлика нет дома, но он его обязательно
найдет, что он оставил записку в дверях и предупредил соседей.
Оказывается, Алеша пришел поздравить меня с днем рождения (а я даже
забыла про этот день) и узнал от соседок, что меня увезли на «скорой».
Алеша приходил каждый день, помогал мне вставать, приносил передачи, а
Павлика все еще не было. Алеша, смущаясь, сказал, что дозвонился, но
сын просил передать, что сейчас очень занят, и зайдет позже, как
освободится. Я не выдержала и спросила у всегда нелюбимого пасынка:
«Почему ты так заботишься обо мне?» «Я обещал отцу… - ответил Алеша. –
Отец любил вас и очень беспокоился, как вы останетесь без него жить. И я
буду с вами, пока вам нужна моя помощь».
Павлик пришел через две недели, когда я уже начала самостоятельно
вставать и ходить. Обнял, расцеловал, подарил коробку конфет и сел
поговорить. Один из первых вопросов был вопрос о завещании. Павлик
предложил мне быстренько оформить договор дарения на квартиру и машину, а
то мало ли что может случиться, так другие наследнички набегут
(наверное, он имел в виду Алешу)?! Даже нотариуса обещал привести прямо в
больницу. Я молчала, не зная, что ответить. Сердце разрывалось от любви
к сыну, но я понимала, что происходит что-то непонятное и… страшное для
меня.
Когда раньше я слышала истории о том, что дети сдавали старых больных
родителей в дом престарелых и в лечебницы, чтобы не ухаживать за ними, я
всегда считала, что те родители сами виноваты, что неправильно
воспитывали, мало любили своих детей и получают по заслугам. А теперь я
пыталась понять, в чем виновата я?
Вобщем, я выкарабкалась, практически полностью восстановилась после
инсульта. Мне очень помогает Алеша и его семья, навещают, приносят
продукты, делают домашнюю работу, ходят со мной гулять. А Павлик? Павлик
приезжает откуда-то иногда, просит денег и постоянно требует оформить
завещание. А, когда я в очередной раз отказываюсь это сделать, ругается
и уходит, хлопнув дверью.
Вот и задумаешься поневоле, которые дети свои, а которые - чужие…
Тамара |