 XIX век в Бухаре был ознаменован расцветом художественных ремесел - чеканки и производства
ювелирных изделий, ткачества, вышивки и золотого шитья, резьбы и росписи
по дереву и ганчу... Бухара становится крупнейшей школой ремесла,
оказывая значительное влияние на творчество мастеров других городов и
селений. Искусство городов мусульманского Востока, к которым относилась и
столица Бухарского Эмирата, на протяжении веков объединял единый стиль,
выработанный исламскими представлениями о красоте, тяготеющей к
предельной эстетизации формы, изысканности линий, что было характерно и
для ювелирных украшений. Их стиль отличался дробностью формы, обилием
подвесок, свободных соединений, придающих изделию воздушность, легкость,
использованием филиграни, ажурной прорези и зерни, полудрагоценных
камней - аметистов, бериллов, турмалинов, кораллов.
 Производству ювелирных украшений в
Бухаре уделялось особое внимание, это отражало тягу общества к роскоши и
богатству; на центральном рынке города ювелирам было отведено
специальное место - Токи Заргарон - купол ювелиров. Известно, что в XIX
в. в городе было до 400 ювелиров (1, с. 194). Этим ремеслом занимались
узбеки и таджики, индийцы и персы. Индийцам, например, принадлежали
небольшие мастерские по шлифовке и гранению драгоценных камней (1, с.
176). Благодаря кавказским ювелирам стала популярна чернь (2, с. 237). В
целом ювелирное искусство Бухары представляло собой, как отмечала
Д.Фахретдинова, "сложное синкретическое явление, в котором на
таджикско-узбекской основе и древних традициях слилось многое, что было
привнесено другими народами" (3, с. 72). Вместе с тем нельзя не
заметить, что заимствованные формы в значительной степени видоизменялись
под воздействием местной моды; в полиэтническом городе, которым была
Бухара, сформировался единый комплекс украшений, отразивший характерные
черты городской моды, вне зависимости от ее этнической характеристики.
 К
числу традиционных бухарских ювелирных изделий относятся головные
украшения тилла-кош (венец невесты), височные подвески мохитилло
(бибишак) и каджак, нагрудные украшения зеби-гардан и нози-гардан, серьги типа барг, кундалсоз, халка и др., браслеты, декорированные
прорезной ажурной резьбой в стиле ислими, пояса для знати с крупными
серебряными пряжками и др. Многие из этих типов украшений изготовлялись и
в других городах, например, зеби-гардан и тилля-кош.
 Нагрудные
украшения зеби-гардан представляют собой сложные комплексы, состоящие из
центрального крупного медальона-кулона и дополнительных небольших
прямоугольных медальонов, соединенных между собой ажурными цепочками,
идущими в несколько рядов. Они декорировались эмалью, полудрагоценными
камнями или цветным стеклом, филигранью, многочисленными подвесками.
Аналогичные украшения известны в Ташкенте, Самарканде и других крупных
городах. Головные украшения тилля-кош, форма которых, вероятно, связана с
индийской традицией, были популярны как среди узбекского, так и
таджикского населения, они также были аналогичны самаркандским,
ташкентским и кокандским украшениям.
Особый
интерес исследователей ювелирного искусства всегда вызывала проблема
семантики форм, специфика которой заключается в том, что даже поздние по
времени изготовления формы зачастую связаны с архаическими, культовыми,
преимущественно астральными представлениями оседло-земледельческой
среды, или тотемными представлениями степняков, настолько древними, что
смысл их давно забыт. Анализ формы и поиски аналогий дают возможность
восстановить их генезис.
К
примеру, "санчок" - фрагмент бухарской головной булавки (внизу
полумесяц, сверху звезда; в Хорезме его вариант известен как "бодом-ой",
налобно-височное украшение) - связан с астральной символикой (мотивы
солнца (звезды) и луны), бывшей популярной как в искусстве
оседло-земледельческого, так и кочевого населения. Символы солнца и
полумесяца популярны у многих восточных народов и связаны с одним из
древнейших астрокультов - поклонения Солнцу и Луне. Луна связывалась с
женским началом, а Солнце - с мужским (4, с. 35). Солнце - верховное
божество, великая оплодотворяющая сила, с его образом во все времена
ассоциировалась идея жизни вообще. Полумесяц в свою очередь
символизировал начало нового жизненного цикла. Изображение полумесяца
как бы обеспечивало благополучное дальнейшее развитие жизни, а солнца -
покровительство самой жизни.
 Два символа рядом подчеркивали цикличность и
непрерывность жизненного процесса и, вероятно, отражали идею
равноденствия, связанную с началом нового года по восточному календарю -
праздником Навруз. В целом символика украшений подобного рода
ассоциируется с идеей плодородия, причастностью к животворящим силам
природы. Астральная тематика была очень распространена в Бухаре, в
которой до принятия ислама был популярен зороастризм, поклонение
небесным светилам, в частности Луне - Мох; в свое время на месте храма
Луны была воздвигнута первая городская мечеть Магоки Аттари. Еще одно
свидетельство стойкости астрального культа - наименование загородной
резиденции бухарского эмира - Ситораи мохи хоса - дом Луны и Звезды.
 К
числу популярных бухарских украшений относится бибишак - украшение,
напоминающее полумесяц с высокоподнятыми загнутыми концами, а над ним -
мотив цветочного бутона. Его носили на лбу (единичный вариант) или возле
ушей (парный). Существуют и другие названия бибишака - "мохи-тилло"
(золотая луна), "ат-туеги" (лошадиное копыто). Д.Фахретдинова проводит
анализ семантики и предлагает несколько вариантов трактовки этого
украшения, среди которых - атрибуты плодоносящей богини-матери - парное
изображение птиц, полумесяц и распускающийся бутон; или же "рога матери"
(дословный перевод): рогатые головные уборы, которые носились женщинами
и были символом плодородия. Судя по форме (звезда и полумесяц),
символика этого изделия также восходит к солярному культу. Вместе с тем
тюркский вариант названия "ат-туеги" дает возможность искать аналоги
этой формы в тюркской среде. В искусстве казахов и киргизов она
характерна для аяк капы (сумочка для чашки, которую имели при себе
богатые люди) и куйгуров (кожаные сосуды для кумыса). Со временем,
очевидно, эта форма утратила свою первоначальную семантику и стала
ассоциироваться с изобилием, богатством, что и предопределило ее широкое
распространение в ювелирном искусстве.
 Данный
пример свидетельствует о том, что хотя бухарские ювелирные украшения
являлись образцами типично городского вкуса, значительное влияние на
весь комплекс изделий оказала кочевая степь. Так, под влиянием
кочевнической традиции в городской среде оказались многочисленные
амулеты (тумар), изначально призванные играть не только декоративную, но
и (в первую очередь), охранительную роль - внутрь амулета вкладывалась
бумага с начертанными словами молитвы. В исполнении городских мастеров
тумары значительно трансформируются - на смену массивным, замкнутым
формам, типичным для степной эстетики, приходят легкие конструкции,
декорированные рисунком в стиле ислими, кораническими надписями, а также
сугубо декоративные тумары, выполненные в технике открытой филиграни,
легкие и воздушные.
 Среди
бухарских ювелирных изделий можно встретить и аналоги туркменских
асыков, например, женское серебряное затылочное украшение, обычно
размером с ладонь, которое носят на спине, между кос. По народным
представлениям, асык играет роль оберега, предохраняя молодую женщину,
вынашивающую ребенка. По форме асык напоминает сердце и потому считается
символом верной любви. Однако у этой формы иной, древний прототип:
асыки генетически связаны с женскими терракотовыми статуэтками с узким
торсом и широкими бедрами, распространенными в Маргиане в 3 - 2 тыс. до
н.э. В центре антропоморфной формы асыка - инкрустация сердоликом,
своего рода символ зачатого и вынашиваемого плода. В целом семантика
украшения связана с идеей плодородия. Асыки дарились невесте к свадьбе,
они как бы усиливали и оберегали ее репродуктивную функцию.
Популярность
этого украшения приводит его и в городскую среду. Однако трансформация
бухарского варианта значительна: это уже не глухая, закрытая, массивная
форма, которую носят на затылке, а нагрудный кулон в технике ажурной
резьбы, с добавлением мотивов ислими по краям "женской" фигуры.
Многочисленные примеры заимствований, возникающие в результате
длительных контактов и совместного проживания городских и степных
народов, вполне объяснимы. Торговые отношения связывали Бухарский эмират
с кочевой степью. Изделия
бухарских ремесленников пользовались у кочевников особой популярностью. В
свою очередь в Бухаре были популярны шерстяные и войлочные изделия,
производившиеся кочевниками-казахами: одежда, ковровые изделия для
хранения домашнего скарба и др. С формами-мигрантами связывались
настолько устойчивые и глубокие представления об их оберегающем,
благопожелательном значении, что они стали популярными и в
инокультурной, но этнически близкой среде, претерпев заметное изменение
стиля и формы под воздействием эстетических канонов принимающей
городской среды. Декор
бухарских браслетов интересен тем, что он более поздний по происхождению
и появился уже в период расцвета исламского искусства. В его основе -
ажурная сквозная резьба в стиле ислими. Семантика подобных узоров
известна - они призваны передать идею созданного Богом идеального,
красивого мира, райского сада. Однако вряд ли мастера-ювелиры вкладывали
какое-либо значение в эти узоры, для них ислими - традиционный прием
декорировки, популярный во многих видах художественных ремесел. Таким
образом, анализ семантики ряда бухарских ювелирных изделий связан еще с
доисламскими представлениями, что свидетельствует о древности и
традиционности их форм. Их длительное, на протяжении многих веков,
бытование привело к утрате заложенного смысла, преобладанию декоративной
стороны. Однако стойкость форм дает возможность выявить тот смысл,
который изначально был присущ этим замечательным произведениям
искусства. Эльмира Гюль |