Наша жизнь

Сейчас, когда я уже сама мама, часто думаю и пытаюсь понять, почему мои отношения с матерью были такими, что едва не испортили мне жизнь? Нахожу ли я в этом свою вину? Пожалуй, нет. Скажите, в чем может быть вина маленькой девочки, которая толком-то и не понимает ни того, что происходит, ни того, какими вообще бывают отношения мамы и дочки?!

Я не люблю вспоминать свое детство. Как только начинаю это делать, на передний план выплывают обиды и огорчения, непонимание и настоящее страдание, боль от которого даже спустя столько лет все рано дает о себе знать. И это не потому, что я до сих пор лелею обиды на свою маму или не могу что-то простить ей, а просто, даже будучи сама матерью, все равно не понимаю, почему она так со мной обращалась.

Я не помню, чтобы моя мама смеялась… Даже, когда было очень смешно, и все вокруг покатывались с хохоту, она едва улыбалась краешком губ. Я даже не знаю, умела ли она смеяться вообще. Еще, сколько я не вспоминаю, не могу припомнить ни одной материнской ласки. Ни одной! Хотя нет! Однажды мама смотрела телевизор, а я пристроилась рядышком. И вдруг она меня погладила по голове. Помню, я замерла, ожидая продолжения, но больше ничего не было. А потом я долго плакала от умиления и оттого, что от счастья этой маленькой ласки у меня внутри все сжималось.

Был еще раз, когда в силу какого-то своего настроения мама вдруг решила заплести мне косы, и попыталась сделать какую-то прическу. Я помню, что млела от восторга и сидела не шелохнувшись, так мне все нравилось. И все, сколько я не перебираю воспоминания, больше ничего не могу вспомнить…

Зато хорошо помню крики и наказания, побои и оскорбления. Чтобы бы я не делала – это было плохо. Я отлично училась, но стоило мне получить хотя бы одну четверку, следовало наказание. Мама обращалась к отцу, а тот брал в руки ремень…

Мне запрещали все, что не относилось непосредственно к школе: кружки, спортивные секции. Даже на городские олимпиады я сбежала тайком от родителей, пользуясь тем, что они были на работе. И ничего им не говорила до тех пор, пока не оказалось, что я стала победительницей трех олимпиад, и меня приглашают на наше городское телевидение. Но и тут меня никто не похвалил, хотя и не ругали и отпустили для участия в программе.

Несмотря на то, что мы жили материально даже лучше, чем многие мои подружки, я всегда была плохо одета, потому что вещи мне покупались на вырост, и становились впору, когда уже теряли весь вид. Но я научилась шить, и перешивала старые вещи самостоятельно. Мама поняла, что мне можно ничего уже не покупать, и отдала ворох своих и отцовских старых вещей, но я была рада, так как теперь могла сама себе придумывать наряды.

Но все мои старания – в школе, дома в домашних делах, олимпиады, рукоделие – все, что я старалась сделать, чтобы заслужить ее похвалу, было напрасно. Она никогда меня не хвалила, никогда! Зато я постоянно слышала, что я бездарь, криворукая, тупая, неряха, уродина и так далее.

Мама постоянно сравнивала меня с другими детьми и всегда в их пользу. Подростком я была довольно упитанная и жутко страдала от этого. А еще мать подогревала эти мучения, обзывая меня жирной нескладехой, колодой, но при этом категорически требовала, чтобы я съедала все, что в тарелке.

Запретили мне и спортивную секцию, чтобы я не отвлекалась от школы. Когда я попросила отдать меня в музыкальную школу, то она заявила, что у меня нет слуха, и тему закрыли, хотя учительница пения в школе все говорила, что мне нужно учиться музыке.

У меня был и отец, но он замечал меня только тогда, когда мама просила его наказать меня. С каким упоением он стегал меня ремнем за малейшую провинность! Причем, иногда он заводился настолько, что даже мама меня пару раз отнимала у него, боясь, что он забьет совсем.

Так мы и жили: интеллигентная семья, состоящая из мамы, папы и единственной дочери. Я боялась своих родителей настолько, что не умела принимать никаких самостоятельных решений абсолютно. У меня не было подруг, и, когда все девчонки начали влюбляться, то на меня никто из мальчишек даже не смотрел. Я страдала, но понимала, что на такую тупую, толстую уродину никто внимания и не обратит…

Именно в это время у меня начали появляться мысли о том, что, когда я вырасту, и у меня будет дочка, я никогда не сделаю так, чтобы она испытывала то же, что и я, и представляла, как буду ее любить, уважать, понимать…

Любила ли я своих родителей? Не знаю, но помню, что долгое время верила им безоговорочно, считала честными и порядочными людьми, которые никогда не обманывают и всегда поступают справедливо. Верить и доверять маме я перестала, когда по большому секрету рассказала ей, что мне понравился один мальчик, а она обнародовала это, хотя и обещала никому не говорить. Причем, сделала это просто так, при посторонних, да еще и высмеяла вслух, говоря, что никто на такую, как я и внимания никто не обратит.

Доверие к отцу рухнуло, когда в доме разразился скандал - его любовница, родила ему ребенка. Долгое время в доме бушевали страсти, а потом все затихло, и мы стали жить, как и раньше. Я становилась старше, понимала больше, видела, как живут семьи моих одноклассниц. Но когда я пыталась хоть как-то сопротивляться давлению родителей или проявить самостоятельность, мама устраивала скандал, хваталась за сердце, вызывала скорую помощь, и я чувствовала себя последней дрянью, убивающей родную мать.

Потом я окончила школу, а на выпускной бал не пошла, потому что мама сказала, что нечего деньги переводить не ерунду – на наряды и сам праздник. Я сходила на торжественную часть выпускного вечера в обычной одежде, получила золотую медаль и вернулась домой.

Мое будущее тоже было продиктовано мамой: в городе есть вечерний институт – туда мне и дорога, ну и работать, потому что хватит сидеть на шее у родителей. И я поступила в технический вечерний институт, хотя мечтала совсем о другом.

В то время я безумно хотела уйти из дома, но как это осуществить, я не знала. Гулять меня отпускали редко, дискотеки считались скопищем порока, употребление косметики – чуть ли не развратом. А стоило мне заикнуться, что я хочу встречаться с парнем, так сразу узнала, что я проститутка, и меня нужно высылать из города за разврат. Если я возвращалась домой хотя бы на 5-10 минут позже установленного времени, то меня ждал грандиозный на полночи скандал, с градом оскорблений и такой грязи, что трудно представить, чтобы мать вообще такое могла сказать дочери.

Поэтому, когда мой коллега стал за мной ухаживать и предложил мне выйти за него замуж, я тут же ухватилась за это предложение – ведь тогда я смогу уйти от родителей! Ради этого я пережила много чего: серию скандалов, череду вызовов скорой помощи, даже то, что моя мама наговорила гадостей моему парню, да таких, что он не смог скрыть удивления в первую брачную ночь, обнаружив, что у меня никого не было.

Но брак не удался, потому что я боготворила своего мужа уже за сам факт, что он у меня есть, старалась исполнять все его желания, все капризы, не смела противоречить и даже сомневаться в том, что он может быть неправ. Он быстро к этому привык, заскучал, стал говорить, что я пресная, скучная, никакая, а потом завел себе другую и ушел к ней.

Это был переломный момент в моей жизни: мне или нужно было возвращаться к родителям, или искать выход, как прожить самостоятельно на ту небольшую зарплату, что у меня была. Мне нужно снять комнату, как-то жить самой и еще доучиться в институте.

И я приняла решение пойти на любые трудности, только бы не возвращаться снова к родителям. Нашла еще одну работу – мыла ночами подъезды. На сон времени почти не оставалось: днем основная работа, вечером – занятия в институте, а полночи – мытье полов. Но я выдержала, окончила институт, нашла другую работу, с большей зарплатой и почувствовала себя счастливой.

А потом я встретила своего нынешнего мужа. В первую очередь, я все ему про себя рассказала, сразу и честно. Он потом признался, что не поверил, решил, что я сгущаю краски. И только после общения с моими родителями понял, что я не только не преувеличиваю, но даже сглаживаю многое.

Мы прекрасно живем с ним уже одиннадцать лет, у нас растет дочка, которую я больше жизни люблю и не скрываю этого, хотя считаюсь строгой матерью. Она доверят мне и уверена, что самое лучшее место в мире – это родительский дом. Мне удалось сделать так, что мой ребенок чувствует себя нужным и любимым, даже если его наказали за какой-то проступок.

С родителями мы практически не общались, хотя живем в одном городе, неподалеку. Они не выказывали никакого желания, а мне хватало редких обязательных визитов в гости и телефонных разговоров с упреками за несуществующие грехи и саркастическими замечаниями в адрес моего мужа, меня самой и даже ребенка. К слову сказать, первый раз моя мама увидела свою внучку, когда ей исполнился год – до этого у нее не было даже желания на нее поглядеть. Впрочем, интереса или каких-то теплых чувств к внучке у нее так и не появилось, как не Былов свое время ко мне.

Почему мне все это вспомнилось, почему я решила все это написать? Неделю назад я похоронила свою маму… На поминках было совсем мало людей: соседи, парочка бывших коллег и мы – ее семья. Подруг у мамы на моей памяти не было, да и с людьми она общалась неохотно, свысока. По традиции люди что-то говорили, вспоминали…

Вот и я вспоминаю свою маму, пытаясь найти что-то, что останется мне и внучке от нее на добрую память. Моя дочка тоже села вспоминать бабушку, и ничего ей больше не вспомнилось, как случай, когда та ее сильно побила по рукам за то, что малышка нечаянно уронила телефон со стола.

Я смотрю на своего ребенка и думаю, что это ужасно, когда о тебе нечего вспомнить, когда единственное дитя старается найти в своей памяти хоть что-то, хоть какие-то воспоминания, доставляющие ей радость и ощущение счастливого детства. Это ужасно, когда дети, потеряв родителей, испытывают не горе и боль, а пустоту в душе.

Став взрослой, я многое поняла. Поняла, что мои родители никогда не любили друг друга, что моя мама никогда не чувствовала любви и нежности, а потому не умела и не хотела дарить ее кому-то другому. Она была глубоко несчастным человеком, и мне искренне жаль ее. И еще я благодарна ей не только за то, что она вырастила меня, но и показала, как нельзя обращаться со своими детьми.

Я бережно храню рисунки и поделки своей дочери, помня, как плакала сама, когда видела свои детские подарки в мусорном ведре. Я всегда честная со своим ребенком, не нарушаю данных ей обещаний, я верю ей и уважаю в ней пусть еще маленького, но человека. Даже наказывая, я не унижаю и не оскорбляю ее достоинство. И я верю, что она поймет это и оценит.

Все начинается с родителей. И только от них зависит, по какому пути пойдет ребенок, что он будет чувствовать, научится ли он любить и быть любимым. За родительские ошибки всегда наступает расплата. И бесполезно требовать от выросших детей внимания, уважения и любви, если вы с самого раннего детства не научили их этому.

Жизнь проходит быстро, и то, что мы получим в старости, своими руками закладываем с момента рождения ребенка. Но даже не это главное – куда важнее то, какими вырастут наши дети, какой будет их жизнь и жизнь их детей…